Большие перемены
Смена декораций
После городка Фондю мангры кончились. «Баобабы вышли на склон» и началась великая суша.
Пристань городка Фондю
По мере удаления от океана растет температура воздуха, ослабляется ветер и падает влажность. Приливное течение увеличивает нашу скорость до 8,5 узлов. В 100 км от океана вода в реке по-прежнему соленая, уже не бирюзовая, а приливы и отливы вызывают разнонаправленные течения.
Правый берег реки покрыт преимущественно манграми, на левом растет кустарник и баобабы. Но мангры уже сменились саваннами. Жара испепелила всю растительность, а ведь только весна. Баобабы стоят без листьев. Народная африканская примета гласит: появляются листья на баобабе – жди сезона дождей. Тогда все и распустится.
У баобабовых берегов более мелко, и до сего дня священных деревьев вблизи мы толком не видели.
К питонам и баобабам
Привычно потыкавшись в мели, встаем на якорь у островов с кустарниково-баобабовой растительностью и наблюдаем идущий в фарватере огромный корабль. Как он втискивает туда свое водоизмещение?
Похоже, грунт острова состоит из раковин, пересыпанных сухой глиной. По линии прилива выделяется полоска сухих крабов и засушенной рыбы. Очевидно, был какой-то выброс в реку. Большую часть мусора уносит отлив, но традициооный набор из пластиковых пакетов, бутылок и подошвы от кеда присутствует и здесь.
Рассмотрев сенегальское народное дерево со всех ракурсов, прихватив с собой его плод и совсем прожарившись, возвращаемся к динги. На косе, заливаемой приливом, заметили два следа. Кроме змей никто их сделать не мог. Змей, толщиной в руку. А отлив был недавно, след свежий…. Если честно, несмотря на любопытство увидеть, кто это был, мы не сильно расстроились, что этот некто уже уполз.
Искусство «мелирования»
Под знаком борьбы с мелями теперь проходят все переходы. Искупавшись, собрались было обедать. И тут началось…
В результате часового метания между «мелко» и «очень мелко» засели надежно: любые попытки сняться с помощью движка лишь упрочили наше положение. Глубинометр с перепугу застыл на отметке 2,6 и отказался отражать реальную картину. Пришлось применять иную тактику.
Привязали тузик к топу мачты на уровне лееров. Забрались с Настей внутрь создавать противовес для откренки. Ладка просилась к нам до тех пор, пока мы чуть не свалились. Подпрыгивали в лодке для пущей тяги, а «тузик» возьми и наклонись перпендикулярно к поверхности воды. Повизжали и продолжили. Но как мы ни помогали движку, яхта не шелохнулась.
— Тузик на воду, подтягивайтесь к якорю! – скомандовал капитан.
Неумело обходя течение, мы с «тузиком» встаем под якорь, побаиваясь, что последний придавит наши с Настей босые ноги. Якорь, плотно обмазаный глиной, ложится в резиновую лодку, за ним и цепь. Выгребаем подальше от яхты, сожалея что забросили ежедневные отжимания от пола. Цепь, вытравливаясь с яхты, тянет нас назад. Ручки дрожат от напряжения, а тузик движется к яхте, несмотря на интенсивную греблю в противоположном направлении. Тогда Настя начинает выкладывать цепь из лодки. Отгребли-таки метров на 20, с трудом вывалили якорь и вернулись домой. Маневр оказался успешным и помог сдернуть лодку с мели.
Сдергиваем яхту с мели. Киль скребет глинистое дно реки Салум.
Секретный фарватер
На какое-то время «Лэди Мэри» вновь нащупала фарватер. Затем нашла полдюжины мелей и 2-метровые глубины на протяжении долгих миль. Разве скажешь? – такая широкая река.
Фарватер реки Салум представляет собой узкую канаву, вырытую на дне реки. Местами глубина достигает 20 метров, местами мы упираемся в дно, казалось бы, прямо посреди дороги. Канал отмечен редкими буями и палками, на которых сонно пережидают зной пеликаны.
Пока разберешься, что какая палка означает, сядешь еще раз пять. Буи (если они есть) расставлены по наитию. Один и тот же цвет может означать, что его надо обходить справа, а в следующий раз уже почему-то слева.
— Похоже, тот большой корабль затонул по пути на Каолак, — предположил капитан, — иначе, где бы он тут прошел?
— Ага, или улетел…
— Кто улетел?! – оживилась Лада.
Бум! – снова сели. Ржем вместо ответа…
— …Секретный фарватер, — проронил Андрей, привычно давая полный назад.
За этот утомительный день капитан освоил навык закладывания зигзагов перед мелью, систему остановок, задних ходов и поворотов, исходя из показаний глубинометра. И к вечеру в мастерстве петляния мы уже можем поспорить с зайцами, удирающими от лисиц.
По секретному фарватеру реки Салум ходят большие грузовые суда. А маленькие парусные яхты садятся на мель )
Утомление солнцем
Прошли городок с портовой промзоной, не опасаясь мели целых 500 метров – у порта глубоко.
Река стала довольно узкой с кирпично-илистыми берегами, лишенными жизни. Несмотря на наличие тента, дети к вечеру обгорели и лежат в каюте с мокрыми полотенцами на опаленных местах.
Полное безетрие в саванне снабдило нас кучей назойливых пассажиров – мух, которые то ли ленивы, то ли совсем не боятся людей. На борьбу с полчищами мух и были положены остатки сил экипажа.
Утомленные солнцем, мы бросили якорь прямо рядом с фарватером, почти уткнувшись в буй кормой, а носом в пустынный пологий берег. Ни травинки, ни животинки.
Двигатель затих и уже не заводится – последствия потопа дошли и до стартера.
Дружная пара баобабов на острове в русле реки Салум
Комментарии: