Тенерифе. Как наш «тузик» пещеры искал

В марине были замечены и французы, что стояли с нами в Сан Мигеле. Со свойственным русской душе гостеприимством мы пригласили их на якорную стоянку в Маске. Французы поняли приглашение буквально и тут же отшвартовались. Уже через час их лодка забросила якорь рядом с нашей. Вскоре примчались на тузике и Дима с Женей.

 

Дима рассказал, что где-то неподалеку есть большой грот, настолько высокий, что в него можно войти на яхте. Понятно, ни волны, ни ветер не помешали нам отправиться на поиски. Засунув ноги в огромный полиэтиленовый пакет, мы с Ладой уселись в тузик.
Ветер активно дул в морду, вздымая фонтаны холодных брызг. Очень скоро весь экипаж, умытый соленой водой, промок до трусов. Пещер на горизонте не наблюдалось. По дороге нам пришлось вернуться на яхту по сигналу дочки и якорной тревоги. Сильные порывы ветра уже пару раз пытались стащить лодку с якоря, вынуждая заводить движок и зарываться глубже в грунт. Спасение «Лэди Мэри» и старшей юнги заняло 5 минут, и снова начался дайвинг на тузике.

Высадка на берег

Друзья поджидали нас в следующей бухте, куда мы высадились четко по Жюлю Верну: выпрыгнув в одежде прямо в море, лодку выносили на руках. Я стояла в воде по колено, Андрей – по пояс. Ладка сидела в динги и воплями отрабатывала каждый скачок по волне.
На берегу есть сложенное из камней укрытие, в нем вполне сносно можно переждать непогоду. Стопка старых газет, видавшие виды лодочные матрасы, самодельный очаг и даже какая-то утварь. Все находится в запустении, но, раньше здесь кто-то жил. Соседнее более прочное сооружение, видимо, выполняло роль склада. Нынешние «робинзоны», как водится, организовали в бывшем складе помойку. Хотя прямо на его крыше стоит крест, алтарь и надпись «Angeles 1988»

 

Берег украшают еще два стенда, убеждающие граждан покинуть территорию в виду камнепадов и сползания грунта. Также там написано, что не надо бросать мусор. Но, увы, до этого пункта мало кто дочитывает…
Окончательно замерзнув, отчалили в сторону водно-мотоциклистов, подозрительно замерших напротив стены.
В стене темнел грот, мало впечатляющий со стороны моря, однако при ближайшем рассмотрении оказавшийся глубокой пещерой с высокими сводами. Высота около десяти метров, в глубине – каменистый выход на сушу. Пока мы исследовали пещеру, Лада села дрожать на камни.
Здесь гулко, влажно и темно. Наверняка, в давние времена мирные лодки укрывались тут от разбойников, а пираты – от правосудия. Но жить в такой пещере вряд ли возможно – воздух больше похож на водную взвесь, влага пронизывает до костей. А руки, даже вытертые сухой тельняшкой, не сохнут.

 

 

Юнга принялась похныкивать: «Тут темно, я хочу домой», когда напротив светлого проема пещеры показались наши друзья. Как и предполагалось, грот снаружи их не впечатлил. Они проплыли мимо, не слыша наших пиратских посвистов.
Прикрыв морячку спасжилетом, мы настигли друзей, показали им пещеру, а сами отправились домой отогреваться.
А товарищи доплыли-таки и до того грота, куда может войти небольшая яхта. Но он понравился им меньше, выигрывая лишь по высоте. «Однако, я теперь знаю, что он существует», — сказал продрогший Дима, попивая имбирный чай у нас в кокпите.