Первая вылазка на берег случилась не сразу — несколько дней ждали окна в погоде. Здесь: единственная деревня, истуканы моаи, люди, магазины и садовые работы. Передано по спутниковой связи.
— Андрюх, сними меня! — я протягиваю капитану готовую к съемке камеру.
— Я тебя уже снял 20 лет назад.
— 20 лет назад меня любой дурак бы снял! А сейчас только смелый.
— Ничего, Мариночка! Еще лет через 20 нас с тобой смогут снять только геронтофилы.
Это мы снимаем видео-кусочки первой прогулки по острову Пасхи. Деревня Ханга Роа (на самом деле Анга Роа в испанском первый звук, обозначенный букой Н, не произносится) единственный населенный пункт на одиноком кусочке суши. Здесь живет около 6 тысяч человек. Наша медленная шлюпка поднимает тучи брызг, ползя между двумя прибойными волнами. В их завитой синеве резвятся серферы. Они голые, мы — в джинсах и ветровках. В закутке для рыбацких лодок тихо, в паре метров над водой натянуты два каната.
Лодки паркуют носом к берегу, оттягивая корму к канатам. Хорошо, что в тузике есть 2 веревки. Встаем и мы на растяжки. Тут же у причала спины первых статуй. У них не самые исполинские размеры, но метра три есть. Одна полуразрушена ветрами. Вторая в своем основании таит бутылку со стодолларовой бумажкой клад от телепередачи Орел и решка. Точнее, таила. За 4 года соотечественники ее нашли. И мы идем искать место выдачи денег, сим-карт и провианта.
Рапа Нуи — местное название острова Пасхи. После прочтения всего, что нашлось в интернете и домашней библиотеке, остров представлялся мрачновато-голым. Все деревья исчезли до прихода европейцев. Это сдвигает фокус восприятия родины каменных великанов с уныломистического на уныло-бытовой.
— Не, ну надо было все леса пустить на леса? В последнем случае леса строительные, чтобы исполинов воздвигать, — игра слов-то какая. Однако, настоящий Рапа Нуи не оправдал этих ожиданий. С деревьями на Пасхе напряженка, хоть и не такая, как 300 лет назад. Со времен первых европейцев появились местечки с перелесками. Лесом эти полосы назвать трудно, но все-таки можно. Загоны для скота сделаны из дерева, заборы из цельных стволов. Это странно для места, пережившего экологическую катастрофу из-за потери лесов.
Единственная деревня
Анга Роа не живет, а будто течет через время. Редкие машины и хорошенькие домики среди курчавых деревьев, кусты цветных китайских роз, много собак. Очень чисто. Люди радушны и приветливы. Здесь хочется побыть подольше. Колокол маленькой церкви отбивает каждый час — чтобы рапануйцы ненароком не забыли, что они теперь католики. Небольшие супермаркеты имеют в арсенале огромные яблоки по 13 долларов за кг, и мандарины по восемь. В стильной музыкальной лавке стена увешана народными полинезийскими инструментами укулеле разных модификаций. Дядька-продавец учит парнишку играть на гитаре, и разрешает нашей Насте произвести несколько пассажей на синтезаторе. Покупаем диск с рапа-нуйской музыкой и продолжаем путь.
Минуя серферную контору и детскую площадку, спускаемся к первому наследию древних. На булыжниках красного вулканического туфа вырезаны руки, лица и черепахи.
— Андрюх, как думаешь, новодел?
— Вряд ли. Зачем на острове, где повсюду древние статуи, еще напрягаться и делать новое под старину?
В кинотеатре идет фильм «Рапа Нуи»
На пляжике среди пальм и большеглазых каменных лиц загорают люди. Национальный парк плавно встроился в пространство деревни и так и следует вместе с ней вдоль берега. Через кладбище, где памятники напоминают рапа-нуйские статуи и дощечки ронго-ронго с древними письменами, подбираемся к платформе аху. Вдоль тропинки пасутся кони. Молчаливые пять с половиной истуканов точно, как на открытках. Ветер свищет, сдувая микроскопические частички внешнего слоя с окаменевших рапа-нуйских предков. Солнце печет, но не варит, как в тропиках, где ты обливаешься потом за 3 минуты прогулки. Прибой гудит и шепчется с серферами, что приехали на велосипедах с досками за спиной. На Пасхе всегда есть волны. И серферы. А древние Моаи глядят вглубь острова пустыми глазницами. Их лица немы.
Статуи — это для взрослых
— Мне надоели эти статуи, они скучны-ее! Я устала и хочу на детскую площадкуууу!
Через три километра прогулки юнга исчерпала запас оптимизма и принялась канючить. Поясняю, что на детскую площадку зайдем на обратном пути, а сейчас вперед и вперед, как Федорина посуда. На выручку пришел Андрей, обозначив конечную точку маршрута одинокую статую километрах в полутора по курсу. Тут горестные вопли неожиданно стихли, и Лада припустила вдоль обрыва. Новая детская площадка маякнула из-за хилых деревьев.
— Ууф — спокойно расчехляю фотоаппарат наконец юнга при деле. Но, оказавшись у площадки, обнаруживаю ее скучающую моську под деревянной лазалкой. Не той системы площадка. Садово-огородное. На плато, куда мы вышли, торчит не только площадка для детей, но и труды лесопосадчиков. Мохнатые полу-сосны кустятся у склона, и их детки высажены по периметру и у обрыва.
— Эх, давно я камни не ворочала! — это мы подошли к моменту, когда я прошу кэпа меня снять, а он отвечает, что все уже случилось 20 лет назад ))). Начинаю выкладывать булыжники вокруг саженцев а то затопчут бедняг. Ладуська воспряла духом и принялась спасать пасхальский лес вместе со мною. Вот чем бы дитя не тешилось, лишь бы польза от него была. А уж после садовых работ путь до финальной статуи показался юнге не таким уж сложным, и мы прошли его с наслаждением. Фото-маниакальное. Я, как обычно, замыкающая. Длинная тренога штатива за спиной, через плечо сумка со сменным объективом, на груди фотоаппарат. Задумчивый прищур под козырьком кепки ну вылитый фото-видео-маньяк. Каждая волна и сноп бирюзовых брызг, снежно-белая пена на фоне черных скал вызывают потребность увековечить именно это мгновение. Остальные идут втрое быстрее и ждут меня на привалах.
У последней статуи кэп сложил пирамиду, символизирующую чудеса баланса. Метровый столб из камушков со сквозными щелями был сфотографирован за миг до того, как строительперфекционист разрушил его новым камнем. Снимая океан и фейерверки брызг на обратном пути, обнаружила, что режим из автоматического случайно сбился на ручной, но руки не произвели соответствующих настроек. И то, что я полдня считала естественным засвечиванием против солнца, оказалось безнадежно испорченными гигабайтами видео.
Пасха — это остров, по которому нужно гулять днями напролет. В хорошей обуви, с термосом, плюшками и ветровкой наперевес. Если, конечно, вы хотите хоть чуточку постичь его душу, а не поставить галочку «Здесь был Вася». Вечером по рации нам снова сообщили, что окно в погоде кончается. Завтра мы не сможем высадиться в деревне. С утра уходим на другую стоянку, которая будет скакать вместе с бегущим куда-то океаном и снова бросать нас и прочие внутренности яхты от борта к борту. Об этом в следующем репортаже. Всем путешествий!
Поздравляю с прибытием на этот необычный остров среди океана. Вы теперь панауйцы, или пасхальцы? Всегда поражался удивительной способности человека жить в совершенно казалось бы не приспособленных к жизни местах. Будь то высокогорье, тундра, джунгли(тайга), пустыня, или вот одинокий остров в океане. И находить какие-то радости в этой жизни. Ладунька нашла там уже себе друзей?
а фото в хорошем качестве будут? Не в меньшей степени чем острова интересует открытый океан с яхты, это ж почти Кон-Тики по масштабам=)