К обиталищу вымершего племени. Опасный спуск. Ритуальные платформы и загадки острова Фату Хива. — Начинается сложный спуск, — предупреждает Одри. Авангард нашего отряда поднимается с привала и заворачивает за скалу. Мы делаем три шага и, задохнувшись от порыва ветра, замираем на краю бездны. .. ,,,,,,,, . ,,,,,,,, .. ,,,,,,,,,, .. ,,,,,,,,,, . .. ,,,,,,,, . ,,,,,,,, .. ,,,,,,,,,, .. ,,,,,,,,,, . .. ,,,,,,,, . ,,,,,,,, Острые, как бритва, хребты Тауаоуохо и Намана неприступной стеной отделяют ветренное восточное побережье от защищенных западных долин. Сохранившиеся до наших дней деревни Омоа и Ханававе дремлют под прикрытием скал. И только на якорные стоянки в бухты срываются ветра, заставляя бдительно следить за скарбом на палубе (уже не уследили за подносом и, кажется, спортивными сандалиями). В гребне между нашей деревней (Ханававе) и долиной Ханахоуа есть игольное ушко сквозная дыра, каким-то чудом расположенная ниже гребня метров на сто. В доевропейские времена на острове Фату Хива жили несколько враждующих племен. По преданиям, они владели умением проникать через это ушко на 800-метровой высоте из своего ущелья в наше. Каким-то образом древние скалолазы спускались в сонную долину и застигали ханававцев врасплох. Старики говорили, что этот тоннель был усеян человеческими костями, хотя, как бы они там оказались? Секрет проникновения в окошко остроконечного хребта давно утерян, населения на острове не так много, да и обитаемых деревень всего две. А любители экстрима, похоже, еще не добрались до этой уникальной дырки в хребте. Единственный путь в заброшенную деревню Оуие проходит через перевал на срединном плато. Тропа прорублена в незапамятные времена. Большая часть нашего отряда уже пробирается к стиснутой горами долине, мы с кэпом и юнгой на самой кромке перевала. .. ,,,,,,,, . ,,,,,,,, .. ,,,,,,,,,, .. ,,,,,,,,,, . .. ,,,,,,,, . ,,,,,,,, .. ,,,,,,,,,, .. ,,,,,,,,,, . .. ,,,,,,,, . ,,,,,,,, Мощные порывы мнут травы у пропасти. Отвесные пики подпирают облака Зигзаг коряво нарисованной скользкой тропинки прошивает почти отвесную стену, как ни странно, густо поросшую дождевым лесом. Ступеньки из лианоподобных корней, глинистой жижи и камней едва позволяют удержаться. Кроссовки скользят по каше. Юнга упирается посохом, кэп страхует снизу, я на подхвате сверху. — Чавк, чавк — кэп делает пару шагов и застывает в ожидании Лады. — Хлюп, хлюп. Ой! это юнга. — Шмяк, шмяк. Ох ты ж, господи, — и я занимаю место подле нее. Мы медленно продвигаемся по бесконечности тоннеля. Ладуська начинает стонать, потом ныть, а под конец крутого участка даже слегка голосить, распугивая скорпионов и птиц. Треск сучьев и глухие удары заставляют нас замереть. Сверху по чаще летят каменюги. Мы озираемся, пытаясь понять, куда же отскочить, если камни достигнут тропы. Но они застревают где-то в корнях, и наш маленький отряд продолжает карабкаться. .. ,,,,,,,, . ,,,,,,,, .. ,,,,,,,,,, .. ,,,,,,,,,, . .. ,,,,,,,, . ,,,,,,,, .. ,,,,,,,,,, .. ,,,,,,,,,, . .. ,,,,,,,, . ,,,,,,,, — Ну еще чуточку, давай, немножко. А то придется ночевать на склоне. — Ведь русские не сдаются, помнишь? Это у нас такой пароль-отзыв. Когда мы приезжаем на тузике к нашей яхте, а в ней кто-то есть, кричим: — Русские, сдавайтесь! А с палубы раздается: — Русские не сдаются! И юнга честно не сдается еще четверть часа. После чего я завожу героическую песню: Куда подует ветер, туда и облака, по руслу протекает послушная река. Но ты человек, ты и сильный и смелый! Своими руками судьбу свою делай. Иди против ветра, на месте не стой. Пойми не бывает дороги простой! Юнга, слегка подвывая, берет облепленные глиной ноги в руки и шагает тверже. Двухчасовой отвесный спуск скоро кончится долиной. Почва стала суше, растения другими. На пути черные холмы. Вулканический пепел осыпается под ногами, заросли тростника путают и уводят с тропы. Пахнет солнцем и сухими травами. А над покатым внутри-долинным хребтом возвышаются два каменных исполина, застывшие в поцелуе. Наверняка тут есть какая-то легенда, унесенная каннибалами в их каменные склепы или в ритуальный котел? — по-нашему, в могилу. Долина идет круто вниз к пенящейся кромке океана. Подгоняемая пассатом волна катит семь тысяч километров, не встречая препятствий на пути от Южной Америки до Маркизских островов. Вся накопленная мощь ветра обрушивается на каменистый восточный берег Фату Хива. Но до него еще далеко. Я, разумеется, плетусь в конце каждый поворот заставляет вновь расчехлять фотоаппарат, которому на предыдущем повороте клятвенно обещан тихий вечер в сумке. .. ,,,,,,,, . ,,,,,,,, .. ,,,,,,,,,, .. ,,,,,,,,,, . .. ,,,,,,,, . ,,,,,,,, .. ,,,,,,,,,, .. ,,,,,,,,,, . .. ,,,,,,,, . ,,,,,,,, Мы нагоняем французов-марафонцев. Шантель выглядит ошарашенно: на зигзаге тропы она кувырнулась через голову, чудом не задев оной ни одного камня. Еще немного, и добираемся до ручья. Когда-то здесь тек мощный поток, а сейчас весело журчит лишь одно русло. Тропинка обозначена невысокими турами пирамидками из камней. Там, где нет метки, я ставлю новые пирамидки. Появившиеся было хлебные деревья сразу и кончились, повсюду лишь дикие кокосовые рощи (отличаются от не диких завалами старых ветвей и орехов). Да еще рощицы мясистого нони, на котором в Тае делают неплохой бизнес разливают по бутылкам уксусно-кислый сок и продают как антиканцерогенное средство. Просвет в пальмах вдохновляет юнгу делать новые шаги. А я заблудилась: незаметно сошла с тропы к ритуальным платформам, чьи каменные основания зеленеют мхом меж корней и папоротников. А где тропа?? — Андрюха! кричу я в чащу. Я потерялася! — Сильно потерялася? — Я так сильно потерялася, что потеряла место, где потерялася! (привет, КВН). — Ну иди сюда тогда. Да брось ты эту платформу. Ну ты скоро? Я ухожу. Платформу пришлось бросить (кому нынче нужны древние платформы?) и припустить к месту бивака. За галечным отвалом ревет прибой, не оставляя надежды прийти сюда морем. Единственный доступный путь в Оуие тропа по краю пропасти. Пища еще не добыта, отряд голоден, а солнце уже сонно путается в верхушках пальм. — Ооо — протягивает Настя, оглядывая навесы. Что-то мне тут не очень нравится. .. ,,,,,,,, . ,,,,,,,, .. ,,,,,,,,,, .. ,,,,,,,,,, . .. ,,,,,,,, . ,,,,,,,, .. ,,,,,,,,,, .. ,,,,,,,,,, . .. ,,,,,,,, . ,,,,,,,, Об устройстве полинезийской рыбацкой заимки (или она охотничья?), как добыть еду из подножного корма, утроиться в полиэтилене, ловить ночных крабов и остаться еще на одну ночь. И куда делось древнее племя в следующем репортаже. Координаты острова Фату Хива (Тихий океан, Французская Полинезия, Маркизы) по-прежнему 10.27 южной широты и 138.40 западной долготы. (Друзья, кто спрашивал, — мы нашли секрет несоответствия координат! Здесь цифры после точек означают минуты, а не сотые доли. Кодировка через спутник не пропускает значки градусов и минут, поэтому пользуемся точками). Всем Добра!
Комментарии: